С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

119 г. Третьей Эры

Двадцать один год Император Антиокус Септим правил Тамриэлем, и доказал, что он настоящий повелитель, несмотря на свою моральную небрежность. Его величайшей победой стала Война Острова, в год 110, когда Императорский флот и королевские флоты острова Саммерсет при поддержке магии Ордена Пси успешно сокрушили наступающую Пиандонейскую Армаду. Его сводные братья и сестра, Король Магнус Лилмотский, Король Сефорус Джиланский и Потема, Волчья Королева Солитуда, управляли своими уделами хорошо, и отношения между Империей и королевствами Тамриэля значительно улучшились. Но все равно, столетия взаимной терпимости не зарастили всех шрамов, которые существовали между Империей и королями Скалистых Земель и Скайрима.

Во время неожиданного визита своей сестры и ее сына Уриэля, Антиокус, который недомогал во все время своего правления, впал в кому. Несколько месяцев он балансировал между жизнью и смертью, пока Совет Старейшин готовился к восшествию на престол его пятнадцатилетней дочери Кинтиры.

120 г. Третьей Эры

"Мама, я не могу жениться на Кинтире" - сказал Уриэль, более удивленный предложением, чем раздосадованный. "Она же моя кузина. И к тому же, она помолвлена с одним из лордов Совета, Моделлусом."

"Ты такой капризный. Для учтивости есть свое место и свое время" - заметила Потема. "Но в любом случае ты прав насчет Моделлуса, и нам не стоит оскорблять Совет в сложившихся обстоятельствах. Как тебе нравится Принцесса Ракма? Ты провел в ее компании довольно много времени, когда вы были в Фарруне."

"Да, она ничего" - замялся Уриэль. "Только не говори мне, что ты хочешь выслушивать все грязные подробности".

"О, пожалуйста, избавь меня от своего знания ее анатомии" - Потема скривилась. "Ну, ты женишься на ней?"

"Можно".

"Отлично. Тогда я все подготовлю". Потема что-то записала перед тем, как продолжить. "Король Ллеромо был упрям, и его непросто было сохранить на нашей стороне, а политический брак укрепит нашу связь с Фарруном. Они нам понадобятся. Когда похороны?"

"Что за похороны?" - спросил Уриэль. "Ты имеешь в виду дядю Антиокуса?"

"Ну конечно" - вздохнула Потема. "А что, еще кто-то умер?"

"Там какие-то редгардские детишки бегали по коридору - полагаю, что Сефорус уже прибыл. Магнус же прибыл ко двору вчера, так что церемония может состояться в любой день."

"Стало быть, пора обратиться к Совету" - заметила Потема с улыбкой.

Она оделась в черное, довольно непривычный для нее цвет. Было важно тщательно играть роль скорбной сестры. Глядя на свое изображение в зеркале, она поняла, что выглядит на все свои пятьдесят три. Серебряные пряди появились в каштановых волосах. Длинные, холодные и сухие зимы северного Скайрима пробороздили морщинки по всему лицу, похожие на паутину. Но она знала, что улыбкой все еще может завоевывать сердца, а ее сдвинутые брови способны внушать страх. Для ее целей этого было вполне достаточно.

Обращение Потемы к Совету Старейшин возможно окажется полезным примером для молодых ораторов.

Она начала говорить с унизительным для себя подхалимством: "Мои величественные и мудрые друзья, члены Совета Старейшин! Я всего лишь провинциальная королева и могу только предполагать о решениях, которые вы должно быть уже приняли".

Она продолжала, восхваляя последнего Императора, который был знаменитым, несмотря на свои пороки. "Он был истинным Септимом и великим воителем, разбившим почти неуязвимую армаду Пиандонеи, следуя вашим советам."

Но она не теряла времени, и перешла к главному вопросу: "Императрица Гисилла, к сожалению, не сделала ничего, чтобы обуздать похотливый нрав моего брата... Фактически, ни одна шлюха города не побывала в большем количестве постелей, чем она. Если бы она была честнее, выполняя свои обязанности в императорской почивальне, мы бы имели настоящего наследника императорского трона, а не тех полоумных и бесхарактерных ублюдков, что называют себя императорскими детьми. Всем известно, что девочка названная Кинтирой, по слухам, является дочерью Гисиллы и капитана караула. Также может быть, что она дочь Гисиллы и мальчишки, что моет посуду. Мы никогда не узнаем этого наверняка. Но никто не сможет усомниться в происхождении моего сына Уриэля, старшего из наследников династии Септимов. Милорды, никто из принцев Империи не потерпит ублюдка на троне, я вас уверяю".

Она закончила речь тихо, но с завуалированным призывом к действиям: "Потомки рассудят вас. Вы знаете, что должно быть сделано".

В этот вечер Потема развлекала своих братьев и их жен в Зале Карт, ее любимом зале для трапез во всем дворце. Стены в нем были раскрашены яркими, хоть и несколько потускневшими изображениями Империи и заморских стран - Атморы, Йокуды, Акавира, Пиандонеи, Траса. Над головой был выгнут огромный стеклянный купол, влажный от дождя, искажающий звездный свет. Молнии сверкали одна за одной, отбрасывая странные призрачные тени на стену.

"Когда вы поговорите с Советом?" - спросила Потема, когда стол был накрыт.

"Я не знаю, стану ли я..." - сказал Магнус. "Мне не верится, что я скажу им что-то полезное."

"Я буду говорить с ними только после того, как они провозгласят коронацию Кинтиры" - сказал Сефорус. "Просто небольшая формальность, чтобы обозначить мою поддержку и поддержку Хаммерфелла."

"Ты говоришь за весь Хаммерфелл?" - спросила Потема с дразнящей улыбкой. "Редгарды должно быть очень любят тебя."

"У нас в Хаммерфелле с Империей особенные отношения" - сказала жена Сефоруса, Бьянки. "С тех пор, как был подписан пакт в Строс М'кай, ясно, что мы часть Империи, но не ее подчиненные."

"Я так понимаю, что вы уже поговорили с Советом" - спросила жена Магнуса, Хеллена, многозначительным тоном. От природы она была дипломатична, но поскольку была сиродилкой, правящей аргонским королевством, знала, как распознать и обезвредить напряженность.

"Да, именно" - произнесла Потема, делая паузу, чтобы попробовать тушеной дичи. "Я произнесла небольшую речь о грядущей коронации".

"Наша сестра - прекрасный оратор" - заметил Сефорус.

"Вы слишком добры ко мне" - сказала Потема со смешком. "Мне много что удается получше, чем публичные выступления."

"Например?" - спросила улыбающаяся Бьянки.

"Могу я спросить, что ты сказала им?" - спросил с подозрением Магнус.

Внезапно кто-то постучал в дверь. Главный дворецкий прошептал что-то Потеме, она улыбнулась ему и встала из-за стола.

"Я сказала Совету, что если они будут поступать мудро, я полностью поддержу коронацию. Что в этом можно найти плохого?" - сказала Потема, прихватывая с собой бокал вина и идя к двери. "Простите меня, моя племянница Кинтира хочет переговорить со мной."

Кинтира стояла в холле с Имперским Стражем. Она была едва не ребенком, но, подумав хорошенько, Потема припомнила, что в том же возрасте она уже два года была замужем за Мантиарко. Совершенно определенно между ними было сходство. Потема вполне могла представить себе Кинтиру в качестве молодой королевы, с ее темными глазами и бледной кожей, гладкой как мрамор. Как только Кинтира увидела тетушку, в ее глазах на мгновение заискрилась ярость, но она немедленно усмирила эмоции, оставив лишь спокойную важность, присущую членам императорской фамилии.

"Королева Потема" - начала она невозмутимо. "Меня поставили в известность, что коронация состоится через два дня. Ваше присутствие на церемонии нежелательно. Я уже отдала приказ вашим слугам паковать вещи, и эскорт будет сопровождать вас до пределов вашего королевства. Вы покидаете нас этой ночью. Это все. Прощайте, тетя".

Потема начала что-то отвечать, но Кинтира и стражник повернулись спинами, и пошли вниз по коридору. Волчья Королева немного посмотрела им вслед и вернулась в Зал Карт.

"Сестра" - произнесла Потема, адресуясь к Бьянки, с плохо сдерживаемой яростью. "Ты спросила, что мне удается лучше, чем речи? Отвечу: война".

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

120 г. Третьей Эры

Пятнадцатилетняя королева Кинтира Септим II, дочь Антиокуса, была коронована в третий день Первого Семени. Ее дяди Магнус, король Лилмота и Сефорус, король Джилана, присутствовали при том, но ее тетушка Потема, Волчья Королева Солитуда, была удалена от двора. Как только она вернулась в свое королевство, Потема начала плести заговор, приведший к восстанию, названному в хрониках Войной Красного Алмаза. Все союзники, которых она собрала за годы правления, недовольные короли и знатные лорды, соединили с ней свои силы в борьбе против новой молодой Императрицы.

Даже самые первые удары, нанесенные по Империи, были неожиданно успешны. Через Скайрим и северную часть Скалистых Земель была атакована Имперская армия. Потема и ее присные распространяли восстание как чуму по всему Тамриэлю, везде поднимая бунты и учиняя беспорядки. Осенью того же года, верный законной власти герцог Гленпоинта, находившийся на побережье Скалистых Земель, попросил срочной помощи у Имперской армии, и Кинтира, чтобы поддержать дух своих поданных в борьбе против Волчьей Королевы, сама повела войско.

121 г. Третьей Эры

"Мы не знаем, где они," - сказал герцог в глубоком недоумении. "Я разослал вокруг разведчиков. Можно только предположить, что они отступили на север, узнав о прибытии Вашей армии."

"Мне самой это не нравится, но должна признаться, что я надеялась, что бой произойдет" - заметила Кинтира. "Я хочу насадить голову моей тетушки на пику и шествовать с ней по всей Империи. Ее сынок Уриэль и его армия находятся прямо на границах Имперской Провинции, насмехаясь надо мной. И как им удается так успешно вести боевые действия? Они действительно так хорошо обучены, или мои подданные попросту меня ненавидят?"

Она очень устала от бесконечных боев на просторах раскисшей Империи этой осенью и зимой. При переходе через горы Драконьего Хвоста ее армия напоролась на засаду. Страшная пурга в тихом баронстве Двиннен, славном своим мягким климатом, оказалась настолько неожиданной и жестокой, что не оставалось сомнений - ее наслал один из магов, союзных Потеме. Куда не посмотри, везде было заметно ее влияние. А теперь шанс схватиться с ней лицом к лицу неожиданно исчез. Императрица дошла почти до пределов своей воли.

"Это всего лишь страх, простой и незамутненный," сказал герцог. "Вот ее главное оружие."

"Я хочу задать вопрос" - произнесла Кинтира, надеясь, что чистый тон, который она взяла, поможет скрыть от герцога страх, что он упомянул - "Вы видели ее армию. Правда ли, что она включила в состав войска нежить?"

"Нет, вот это как раз неправда, но она очень лелеет подобные слухи. Она любит атаковать ночью, частично по стратегическим соображениям, и частично для того посеять страх и распространить небылицы, подобные этой. У нее нет, насколько мне известно никакой сверхъестественной поддержки, ну кроме, конечно обычных для современной армии ночных клинков и боевых магов."

"Ночью, всегда ночью..." - задумчиво проговорила Кинтира. "Быть может, она делает это еще и для того, чтобы ввести противника в заблуждение относительно истинной численности ее армии."

"И конечно, чтобы выйти на заданные позиции до того, как попытка будет замечена" - добавил герцог. "Она мастерица по части скрытной подготовки к нападению. Когда Вы слышите топот ног к востоку, можете быть уверены, что она занимает стратегическую позицию к югу. Но, моя Императрица, мы можем обсудить это все и завтра утром. Я приготовил лучшие комнаты замка для Вас и Вашей свиты."

Кинтира проследовала в свою башню - при свете луны и одинокой сальной свечки она начала писать письмо своему будущему мужу, лорду Моделлусу, который находился в Имперском Городе. Она надеялась, что венчание состоится этим летом, в Голубом Дворце, который так любила ее бабушка Квинтилла, но война могла расстроить все планы. Изредка, отрывая глаза от письма, она смотрела во двор, на деревья - зимние, холодные, лишенные листьев. Двое ее охранников стояли у входа на парапете, всего в нескольких шагах друг от друга. "Прямо как Моделлус и я..." - подумала она, и поспешила занести эту метафору на бумагу.

Стук в дверь прервал ее поэтические экзерсисы.

"Ваше величество - письмо, от лорда Моделлуса," сказал курьер, передавая ей бумагу.

Записка была короткая, и она прочитала ее быстро, еще до того, как курьер ушел. "Что-то здесь странное. Когда это было написано?"

"Неделю назад" - сообщил курьер. "Он сказал, что это срочно, и должно быть доставлено, пока он мобилизует армию. Думаю, они уже покинул Город."

Кинтира отпустила гонца. Моделлус упоминал письмо от нее, с требованием срочной мобилизации армии и прибытия к Гленпоинту для участия в битве. Но битвы при Гленпоинте не намечалось, да и прибыла она только что. Кто же написал письмо, подделав ее почерк, и кому могла понадобиться вторая армия, прибывающая к Скалистым Землям?

Из окна потянуло холодом, и Кинтира подошла, чтобы прикрыть его. Двоих охранников на парапете уже не было. Услышав неясные звуки борьбы у одного из мертвых деревьев, она перегнулась через подоконник, и не слышала, как открылась дверь за спиной.

Когда она повернулась, у входа уже стояли Потема и Ментин, герцог Гленпоинта, с солдатами.

"Вы тихо ходите, тетушка" - сказала она после паузы. Она повернулась к герцогу. "Что заставило вас презреть свою верность Империи? Страх?"

"И еще деньги" - просто заметил герцог.

"Что случилось с моей армией?" - спросила Кинтира, стараясь смотреть Потеме прямо в лицо. "Неужели битва уже кончена?"

"Ваши люди мертвы" - заулыбалась Потема. "Но в битве не было необходимости. Их просто тихо перерезали по одиночке. Еще будут битвы - против Моделлуса в горах Драконьего Хвоста, и взятие Имперского Города. Я буду сообщать вам о ходе войны."

"И я буду вашей заложницей?" - спросила Кинтира, внезапно похолодев от мысли о твердом камне высокой башни. "Проклятье, я ведь ваша Императрица!"

"Но посмотри, моя девочка - я делаю тебя из третьесортной правительницы первосортной мученицей" - похлопав ресницами, сказала Потема. "Насколько я понимаю, благодарности ждать не приходится."

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

125 г. Третьей Эры

Точная дата казни Кинтиры Септим II в башне замка Гленпоинт - вопрос дискутируемый. Некоторые говорят, что она был убита вскоре после ее пленения в 121 году, тогда как другие утверждают, что ее долго держали в качестве заложницы, примерно до того момента, когда ее дядя Сефорус, король Джилана, отвоевал западные Скалистые Земли летом 125-го года. Уверенность в кончине Кинтиры сплотила многих против Королевы Потемы и ее сына, который короновался как Император Уриэль III за четыре года до того, вторгшись в Имперский Город.

Сефорус сконцентрировал свои войска в Скалистых Землях, пока его брат Магнус, Король Лилмотский, провел свои аргонские отряды через верный короне Морровинд, в Скайрим, чтобы атаковать собственную провинцию Потемы. Отряды рептилий отлично провели летнюю кампанию, но зимой они были вынуждены отступить для перегруппировки и подготовки к новой атаке в теплое время года. В такой патовой ситуации военное положение было стабильно в течение двух лет.

Кроме того, в году 125-ом, жена Магнуса Хеллена родила своего первенца, мальчика, которого назвали Пелагиус, в честь Императора, который был отцом Магнуса, Сефоруса, наследника престола, а впоследствии и императора Антиокуса, и ужасной Потемы, Волчьей Королевы Солитуда.

127 г. Третьей Эры

Потема восседала на мягких подушечках, разбросанных по теплой траве перед своим тентом, и наблюдала за тем, как солнце восходит над темным лесом, по ту сторону лугов. Это было утро, полное жизни, как обычно бывает летом в Скайриме. Стрекот насекомых наполнял воздух вокруг, и небо было пестро от тысяч парящих птиц, которые то слетались вместе, то разлетались, создавая причудливый узор. Природа ничего не знала о войне, идущей в Фальконстар.

"Ваше Высочество, депеша от войск в Хаммерфелле" - сказала одна из ее фрейлин, подводя к ней курьера. Он тяжело дышал, и был весь покрыт дорожной пылью и потом. Свидетельство длинного, длинного путешествия, за много, много миль.

"Моя королева" - сказал курьер, уставившись в землю. "Я принес страшную новость о Вашем сыне, Императоре. Он встретил войско Вашего брата, короля Сефоруса в Хаммерфелле, в местности под названием Ичидаг. Вы должны гордиться им, он дрался отважно, но Имперская армия нанесла поражение его войску, и Ваш сын, наш Император, был захвачен в плен. Король Сефорус увозит его в Джилан."

Потема выслушивала новости, нахмурившись. "Неуклюжий болван" - произнесла она, наконец.

Затем Потема встала и пошла через лагерь, где ее солдаты вооружались, готовясь к битве. Уже давно они поняли то, что ее владычица не в восторге от церемоний, и предпочитает видеть своих солдат действующими, а не салютующими. Она шла к лорду Воккену - тот переговаривался с командиром боевых магов, обсуждая последние стратегические детали.

"Моя королева" - произнес курьер, следовавший за ней. "Что Вы собираетесь делать?"

"Я собираюсь выиграть эту битву против Магнуса, несмотря на то, что он занимает выгодную позицию, в руинах замка Когментист" - сказала Потема. "И после этого, когда я узнаю, что Сефорус намерен делать с Императором, я буду действовать соответственно. Если нужно будет уплатить выкуп, я выплачу его. Если нужно будет произвести обмен заложниками, пусть так и будет. А теперь иди, вымойся и отдохни, и не становись на пути войны".

"Это не идеальный сценарий" - произнес лорд Воккен, когда Потема вошла в палатку командира. "Если мы атакуем замок с запада, мы попадем как раз под огонь их лучников и магов. Если же мы подойдем с востока, то нам придется драться в болотах, а аргонцы лучше сражаются на заболоченных территориях, чем мы. Гораздо лучше".

"Но как насчет севера и юга - там же просто холмы, правильно?"

"Да, но очень крутые холмы, ваше высочество" - сказал командир. "Мы можем выставить там лучников, но будет неразумно подставлять таким образом наши основные силы."

"Итак, болото" - заключила Потема, и добавила: "Если конечно мы не хотим подождать, чтобы они вышли драться".

"Если мы промедлим, Сефорус подведет армию из Скалистых Земель и нам придется иметь дело с ними обоими" - сказал лорд Воккен. "Не слишком приятный расклад".

"Я поговорю с воинами" - сказал командир. "Попытаюсь подготовить их к атаке через болото".

"Нет" - возразила Потема. "Я сама обращусь к ним".

Облаченные в доспехи, воины собрались на плацу в центре лагеря. Это было пестрое сборище из мужчин и женщин, сиродильцев, северян, бретонцев и данмер, салаг и ветеранов, дочерей и сынов аристократов, домовладельцев, слуг, священников, проституток, фермеров, академиков и искателей приключений. Все они сражались под знаменем Красного Алмаза, символа династии Императоров Тамриэля.

"Дети мои" - обратилась к ним Потема, и ее голос зазвенел от напряжения, повисая в неподвижном утреннем тумане. "Мы прошли много битв вместе, по берегам морей и вершинам гор, через леса и пустыни. Я видела, как вы совершали деяния, вдохновленные доблестью, и они заставляли мое сердце трепетать от гордости за вас. Я также видела грязные приемы, удары в спину, примеры жесточайших зверств и насилия, и они также были мне по душе. Ведь вы все - воины".

Разогревая людей, Потема шла от одного к другому, глядя им в глаза: "Война течет в ваших венах, война въелась в ваши мозги и мускулы, она есть во всем, что вы делаете, и о чем вы думаете. Когда завершится эта война, когда рассеется по ветру прах тех, кто не желает, чтобы законный Император, Уриэль Септим Третий взошел на трон, вы можете отказаться быть воинами. Вы можете вернуться к своей нормальной, довоенной жизни, в свои города и села, вы будете показывать шрамы и рассказывать об этом дне своим изумленным соседям. Но сегодня запомните - в этот день вы - воины и больше никто! Вы - война."

Она видела, как ее слова воодушевляют их. Повсюду вокруг нее глаза наливались красным, и уже видели предстоящий бой, пальцы сжимались на рукоятях оружия. Она продолжала, возвысив голос до предела: "И вы пройдете через болота, подобно черной неуязвимой силе, пришедшей из темного угла Обливиона, вы сдерете шкуры со всех ящериц, сидящих в замке Когментист. Вы воины, и вы должны не только сражаться. Вы должны победить. Вы должны победить!"

Солдаты взревели в ответ, распугав всех птиц в округе лагеря.

С высокой позиции на южном холме Потеме и лорду Воккену открывался прекрасный вид на начинающуюся битву. Это было похоже на два разноцветных роя насекомых, перекатывавшихся взад и вперед через кучку грязи, которая на самом деле была руинами замка. Внезапно, вспышка огня или облако капелек кислоты, брошенное каким-нибудь магом, привлекали внимание, но час за часом битва не была похожа ни на что другое, кроме ужасного хаоса.

"Прибыл всадник" - сказал лорд Воккен, нарушая молчание.

Молодая редгардка была в цветах Джилана, но при белом флаге. Как и курьер, прибывший утром, она была изрядно потрепана долгой дорогой.

"Ваше Высочество" - сказала она, переводя дыхание. "Меня послал Ваш брат, король Сефорус, чтобы принести Вам ужасные известия. Ваш сын, Уриэль, был захвачен на поле боя при Ичидаге, и отправлен в Джилан."

"Это я знаю" - произнесла Потема пренебрежительно. "Услугами курьеров пользуемся и мы. Можете передать вашему хозяину, что как только я одержу победу в этой битве, я заплачу любой выкуп, или обменяю.... "

"Ваше высочество, эскорт с захваченным принцем встретился с толпой разъяренной черни на пути в Джилан" - перебила ее наездница. "Ваш сын мертв. Его сожгли дотла прямо в карете. Он умер."

Потема отвернулась от молодой женщины и посмотрела на поле боя. Ее солдаты одерживали победу. Армия Магнуса сдавала позиции.

"И еще новость, ваше высочество" - промолвила женщина. "Король Сефорус был объявлен Императором."

Потема не смотрела на вестницу. Ее армия одерживала победу.

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

127 г. Третьей Эры

После битвы при Ичидаге Император Уриэль Септим III был схвачен и, прежде чем его удалось доставить в замок его дяди в хаммерфелльском королевстве Джилан, казнен разгневанной толпой. Дядя его, Сефорус, был провозглашен Императором, после чего переехал в Имперский Город. Войска, ранее служившие Императору Уриэлю и его матери, Волчьей Королеве Потеме, принесли присягу новому Императору. За свою поддержку власти Скайрима, Скалистых Земель, Хаммерфелла, Острова Саммерсет, Валенвуда, Черных Топей и Морровинда запросили новый уровень автономии и независимости, и получили его. Война Красного Алмаза подходила к концу.

Потема продолжала сопротивляться и проигрывать сражения, ее сфера влияния все уменьшалась и уменьшалась, и в результате только королевство Солитуд осталось у нее в подчинении. Она призвала на свою сторону даэдр, при помощи некромантии воскресила своих павших врагов, сделав из них неживых воинов, и предпринимала атаку за атакой на своих братьев, Императора Сефоруса Септима I и короля Магнуса Лилмотского. Союзники отворачивались от нее с усилением ее безумия, ее единственными подчиненными остались зомби и скелеты, которых она создавала на протяжении многих лет. Королевство Солитюд стало королевством смерти. Истории о древней Волчьей Королеве, которая командует армиями нечисти, стали ужасом для ее подданных.

137 г. Третьей Эры

Магнус открыл небольшое окно в его комнате. Впервые за многие недели он слышал звуки оживленного города: скрип повозок, цоканье лошадей по мостовой, смех детей. Улыбка не сходила с его лица, пока он умывался и одевался. Раздался настойчивый стук в дверь.

"Входи, Пел", - сказал он.

Пелагиус ворвался в комнату. Было очевидно, что он встал уже давно. Магнус всегда поражался его энергии. Ему всегда казалось, что битвы продолжались бы гораздо дольше, если в них принимали участие только двадцатилетние парни.

"Ты выглядывал на улицу?" - спросил Пелагиус. "Все горожане вернулись! Там торговые лавки, гильдия магов, а на пристани я видел множество торговцев из разных стран!"

"Им больше нечего бояться. Мы разобрались со всеми зомби и скелетами, которые тут жили. Горожане знают, что они теперь в безопасности".

"А дядя Сефорус станет зомби, когда умрет?" - спросил Пелагиус.

"Я сомневаюсь в этом", - рассмеялся Магнус. "А почему ты спрашиваешь?"

"Я слышал, что люди говорят, будто он старый и больной", - сказал Пелагиус.

"Не так уж он и стар", - сказал Магнус. "Ему шестьдесят. Он всего на два года старше меня."

"А сколько лет тете Потеме?" - спросил Пелагиус.

"Семьдесят", - сказал Магнус. "А вот это уже много. Остальные вопросы пусть подождут. Сейчас у меня встреча с командующим, но мы сможем поговорить за ужином. Ты сможешь себя занять, но не влипнуть в какие-нибудь неприятности?"

"Да, сэр", - сказал Пелагиус. Он понимал, что его отец должен продолжать осаду замка тети Потемы. После того, как тетя будет схвачена, они займут крепость. Пелагиус не очень-то хотел этого. Во всем городе стоял пряный запах мертвечины, но его выворачивало наизнанку, когда он только приближался к крепостному рву. Ему казалось, что даже если вывалить миллион цветов на это место, запах все равно останется.

Он часами бродил по городу, покупая еду и всякие безделушки для своих сестры и матери, которые остались в Лилмоте. Он попытался вспомнить, кому же еще надо купить подарки, и был поражен. Все его братья и сестры, дети дяди Сефоруса, дяди Антиокуса и тети Потемы, умерли во время войны. Кто-то в бою, кто-то от голода, так как большая часть урожая была уничтожена во время пожаров. Тетя Бьянки умерла в прошлом году. Остались только он сам, его мать, сестра, отец, да дядя Император. Ну и еще тетя Потема. Но она не считается.

Сегодня утром он подошел к гильдии магов, но решил не входить. Такие места всегда пугали его своим странным запахом, разными кристаллами и старыми книгами. В этот раз Пелагиус подумал, что он мог бы купить подарок дяде Сефорусу. Сувенир из гильдии магов Солитуда.

Какая-то старушка никак не могла открыть дверь, поэтому Пелагиус помог ей.

"Спасибо", - сказала она.

Никого старше нее он, похоже, еще не видел в своей жизни. Ее лицо напоминало старое сморщенное яблоко. Волосы были совершенно белыми. Он инстинктивно уклонился, когда она попыталась погладить его по голове своими когтями. Но вот драгоценный камень у нее на шее сразу же привлек его внимание. Камень был ярко-желтым, и казалось, что внутри у него что-то заключено. Когда свет от свечей упал на камень, то оказалось, что в нем скрыт какой-то зверь на четырех ногах.

"Это камень души", - сказала старуха. "В него заключен дух великого демона - оборотня. Его создали очень-очень давно, чтобы очаровывать людей, но я собиралась поместить в него другое заклинание. Может быть, что-нибудь из школы Трансформации, например, "Замок" или "Щит". Она замолчала и посмотрела на мальчика своими желтыми, слезящимися глазами. "Кажется, я тебя знаю, мальчик. Как тебя зовут?"

"Пелагиус", - ответил он. Вообще-то, он привык отвечать "принц Пелагиус", но ему приказали не афишировать это в городе.

"Я знала одного Пелагиуса", - сказал старуха и улыбнулась. "Ты здесь один, Пелагиус?"

"Мой отец... в армии, он штурмует крепость. Но он вернется, когда замок будет захвачен".

"Осмелюсь сказать, это случится очень скоро", - вздохнула старуха. "Ничто, как бы хорошо не было построено, не стоит вечно. Ты хочешь что-то купить в гильдии магов?"

"Я хотел купить подарок своему дяде", - сказал Пелагиус. "Но я не знаю, хватит ли у меня денег".

Старуха оставила мальчика разглядывать различные товары, а сама направилась к работнику гильдии. Это был молодой северянин, недавно прибывший в королевство Солитуд. Потребовалось довольно много усердия и золота, чтобы убедить его снять заклинание очарования с камня души и поместить в него мощное проклятие, которое постепенно, год за годом, высасывает разум из владельца камня. Также старуха купила дешевое кольцо, которое защищает от огня.

"За то, что ты помог старой женщине, я купила тебе вот это", - сказала она и повесила кольцо на шею мальчику. "Ты можешь подарить это кольцо своему дяде и сказать ему, что в него заключено заклинание левитации. Так что если ему когда-нибудь потребуется откуда-нибудь прыгнуть, оно ему поможет. А камень души для тебя".

"Спасибо", - сказал мальчик. "Вы так добры".

"Доброта здесь ни при чем", - ответила она честно. "Видишь ли, я несколько раз была в Зале Записей в Императорском дворце. Я прочитала, что сказано о тебе в книге предсказаний. Однажды, мой мальчик, ты станешь Императором, Пелагиусом Септимом III, и этот камень поможет тебе. Потомки будут вечно помнить тебя и твои дела".

Сказав это, старуха растворилась в толпе, снующей вокруг гильдии магов. Пелагиус пытался отыскать ее, но не решился пройти дальше большой кучи камней. А если бы он сделал это, то наверняка наткнулся бы на подземный туннель, ведущий в самое сердце замка Солитуд. Если бы он прошел по этому туннелю, то после толп нечисти и развалин древнего дворца, он бы попал в спальню королевы.

А в этой спальне он бы нашел Волчью Королеву Солитуда, которая наблюдала за тем, как уничтожается ее замок. И он бы увидел беззубую ухмылку на лице королевы, когда они испустила последний вздох.

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

137 г. Третьей Эры

Потема Септим умерла через месяц после начала осады ее замка. Она была Волчьей Королевой Солитуда, дочерью Императора Пелагиуса II, женой короля Мантиарко, тетей Императрицы Кинтиры II, матерью Императора Уриэля III, и сестрой Императоров Антиокуса и Сефоруса. После ее смерти Магнус, с согласия королевского совета, провозгласил своего сына, Пелагиуса, правителем Солитуда.

140 г. Третьей Эры

Император Сефорус Септим погиб, упав со своего коня. Его брат был провозглашен Императором Магнусом Септимом.

141 г. Третьей Эры

Пелагиуса, короля Солитуда, в Императорских хрониках называют "эксцентричным". Он женился на Катарии, герцогине Вварденфелла.

145 г. Третьей Эры

Император Магнус Септим умер. Его сын, которого будут называть Пелагиус Безумный, взошел на трон.